Мой лимит в образе сокола был исчерпан. Я летел как подстреленный воробей. Зрение то и дело переключалось на человеческий режим, от чего я буквально слеп. Сердце стучало так быстро, что в клюве чувствовался вкус металла.

Я уже совсем было отчаялся, когда заметил краем глаза в темном уголке, на самом краю парка мельтешение.

Стал снижаться. И вдруг отчетливо увидел, как писюкатый злыдень в маске избивает ногами моего друга. Лицо Фила уже буквально превратилось в окровавленное месиво.

– Говори, выродок! Сраный ублюдок! Го-во-ри! – требовал урод, голос у него, хоть и изрядно искаженный маской, казался смутно знакомым.

Фил упорно молчал, хотя и был в сознании. А у парня все-таки яйца крепкие! С затаенной гордостью пронеслось у меня.

Я сконцентрировался. Сам не знаю откуда взялись силы. Спикировал подонку на башку и хорошо так, с удовольствием тюкнул его по башке раз, другой, третий...

Убийца взвыл. Из башки брызнула кровь. Он замахал руками пытаясь меня отогнать, но я, пользуясь проверенной тактикой клюну отлечу, клюну отлечу, методично так продолжал раскалывать ему череп. Пока не поверг этого гавножуя в паническое бегство.

О, как мне хотелось полететь за ним и заклевать выродка до смерти, но сил у меня едва хватило лишь на то, чтобы упасть наземь прямо в кусты местной сирени рядом с окровавленным другом.

Я обернулся человеком и меня традиционно стало выворачивать наизнанку. Потом в голове стало темнеть, но я чудовищным усилием воли удержал себя в сознании.

Фил весь в крови лежал неподвижно, и не подавал признаков жизни. Я кое-как дополз до него и нащупал пульс. Жив! Но если я не принесу зелье – это ненадолго.

Я встал. Меня пошатывало и в глазах то и дело темнело. Даже если предположить, что я абсолютно голый и в таком состоянии смогу дойти до своей комнаты и каким-то чудом доковылять обратно. Как мне оставить здесь Фила, что, если убийца вернется?

И передвигать Фила было опасно. Жизнь едва теплилась в нем. У парня осталось совсем немного времени. Я материализовал меч. Он послушно обернулся в здоровенное знамя. Я воткнул его в землю рядом с Филом, чтобы найти его в любом случае.

– Крепись друг, я быстро, меч не подпустит к тебе убийцу, – пообещал я, надеясь, что так оно и будет в случае чего. – Давай, Аве, жизнь это по твоей части. Помоги мне, пожалуйста – попросил я.

Взял и сделал это – обернулся ясным соколом, только скорее в мутного сокола.

Я чудовищным усилием воли заставил себя взлететь. Чуть не промахнулся окном, едва не влетев к своей златовласке Стелле, которая на счастье опознавательным знаком стояла в оконном проеме и сплетала в косу свои чудесные волосы.

Наконец я оказался в своей комнате и обернувшись в человека заблевал себе всю кровать.

Достал из тайного шкафчика флакон, а обратно в сокола никак. Я и так и сяк эту богиня умасливал, нет, не выходило. При попытках обернуться меня выворачивало наизнанку.

Я добрался до рукомойника умылся. С горем пополам натянул на себя рубашку да штаны.

Я понимал, что до Фила я уже не дойду. Времени до отключки у меня было пару минут. Я, держась за стеночку спустился вниз, и по коридору дошел до нужной комнаты. Постучал и распахнул дверь.

Стелла стояла в одной сорочке. Фрейлина расправляла ей постель.

– Эрик! что вы здесь делаете?! – возмущенно вскрикнула златовласка.

– Это возмутительно! – пропищала в унисон хозяйке ее хорошенькая фрейлина.

– Стелла, – едва слышно прохрипел я. – Помоги!

С этими словами я не в силах больше держаться на ногах повалился на пол.

Девушка испугано вскрикнула и подскочила ко мне.

– Эрик, что с вами?! – взволнованно спросила Стелла, подкладывая свою белую ручку мне под голову.

Я слабеющей рукой вложил ей в руку бутылёк с зелье. Она тупо уставилась на него хлопая длинными ресницами, потом как будто поняла.

– Сейчас, сейчас, – пытаясь открыть крышку, забормотала она.

– Не мне! – возразил я, вцепившись ей в руку. – Слушай… Слушай внимательно, принцесса! На окраине парка, рядом с фонтаном, по левую сторону от леса из земли торчит знамя с соколом, там лежит умирающий рыжий парень. Дай ему зелье! Не ходи одна…

Больше удерживать сознание я не мог. И погрузился во тьму глубоко и безнадежно, а так хотелось бы сейчас погрузиться в другое место.

Очнулся я от того, что чья-то нежная ладошка похлопывала меня по щеке.

– Эрик! Эрик, очнитесь.

Я с усилием приподнял тяжелые веки. На меня смотрели синие глаза златовласки.

– Мы сделали то, о чем вы просили! Дали зелье, умирающему слуге!

Я нашел в себе силы присесть, облокотившись о стенку. Времени, судя по всему, прошло совсем немного, и я все еще был очень слаб, вдобавок жрать опять хотелось, хоть умри.

– И как? – спросил я.

– Подействовало! – явно очень гордая собой, сообщила златовласка. – Однако, он сразу уснул. Он очень тяжелый. Мы с Евой не сможем его донести и вы, судя по всему – тоже. А там может быть опасно. Я подумала может попросить Томаша помочь…

Златовласка была права. Фил еще был в большой опасности, но обращаться за помощью к её братцу я, естественно, ни за что бы, не стал. Во-первых, эта гнида и не помогла бы, а во-вторых, просить помощи у врага – это все равно что просить у него милостыню.

– Нет, принцесса, Томаша мы ни о чем просить не будем. Дальше я сам. Спасибо вам, красавицы.

– Но вы не сможете в таком состоянии его утащить!

– Зато я могу посторожить его сон, – улыбнулся я.

– О случившемся я все равно вынуждена буду доложить родителям Стеллы, – сурово предупредила фрейлина.

– Арья, не будь занудой. Если мои родители узнают о случившемся – нам с тобой попадет в первую очередь, – надменно вздернув свой милый носик, осадила фрейлину Стелла. – Это будет нашей тайной.

– Как пожелаете, госпожа, – недовольно поджала губы Арья.

И как в семейке Крайкосов могло родится такое чудо. Я улыбнулся златовласой прелестнице, она же одарила меня таким горячим взглядом, что я чуть было не отослал фрейлину прочь и не занялся Стелиным воспитанием. Ну, разве дело так дразнить голодных мужчин? Но я подавил соблазн – успеется.

– Спасибо, милые дамы, – вставая, поклонился я. – Вы помогли спасти одну невинную жизнь хорошего парня. А сейчас мне пора творить великие свершения.

Я не стал уточнять, что первым из моих великих свершений будет поход на кухню, чтобы утолить голод.

Сначала я заскочил в комнату. Брезгливо сдернул с кровати облеванное покрывала и взял два одеяла. Потом уже спустился вниз на кухню.

Мне показалось, что на кухне кто-то есть. Неужели Альфред опять стоит на страже у несуществующих воришек? Но Альфреда здесь не было, зато кто-то явно поживился запасами, а воришки то вовсе не такие фантомные, как я сначала подумал.

Но сейчас было не до них. Я взял пять пирогов и кусок индейки и скорее помчал к Филу.

Слава Триликому, парень спокойно спал в свете луны и звезд. Крови не было, но если присмотреться, то от уголка губ до уголка глаза лицо прочерчивал, едва заметный шрам. Жить будет и ладно, а шрамы только украшают мужчин.

Я вытащил знамя, в моих руках оно сразу обрело форму меча. Меч был все-таки капец каким тяжелым.

– Спасибо, дружище, – похвалил я меч.

Меч был слегка в обиде за то, что я его в последнее время использую преимущественно не по назначению, я успокоил его, что скоро у него будет много работы.

Накрыл Фила одеялом. Сам привалился рядом. Набросился на пироги, вкусные оказались один с рисом и рыбой, другой с картошкой, мясом лучком, а третий с творогом. Остальные два я уговорил себя оставить Филу.

Раздумывая над событиями и поклевывая носом, я время от времени срывался в опасную дремоту. Но в целом пост свой нес достойно.

Ближе к рассвету Фил зашевелился, застонал и вдруг, как ужаленный в жопу воробей подорвался с места.